Для наших студентов и сотрудников мы размещаем фрагменты воспоминаний сотрудника кафедры аэрокосмических измерительно-вычислительных комплексов, Иванова Юрия Павловича, о блокаде Ленинграда — «Девятьсот дней мальчишки в блокадном Ленинграде»
27 января – День полного освобождения Ленинграда от фашистской блокады. На кафедре аэрокосмических измерительно-вычислительных комплексов работает доцент, кандидат технических наук Иванов Юрий Павлович. Сегодня Юрий Павлович является выдающимся ученым, который системно занимается вопросами методов комплексной обработки информации в задачах фильтрации и классификации сигналов аэрокосмических приборных систем, подготовил большое количество специалистов, инженеров для авиационной и космической отраслей.
В детстве Юрий Павлович жил в блокадном Ленинграде. В день 27 января деканат института аэрокосмических приборов и систем ГУАП, аспиранты, студенты попросили рассказать о блокадном Ленинграде «Девятьсот дней мальчишки в блокадном Ленинграде».
Сотрудники ГУАП от всей души желают вам крепкого здоровья, бодрости духа, долголетия, хороших учеников, счастья, добра, благополучия, и конечно пусть вас окружают любовь и внимание близких!
Фрагменты рассказа Иванова Юрия Павловича
Я, Иванов Юрий Павлович, родился на Петроградской стороне в Ленинграде в семье простых русских людей: мать Иванова Мария Тимофеевна (блокадница, награждена медалью за Оборону Ленинграда ) в то время была домохозяйкой, отец Иванов Павел Иванович (прошёл во время войны от Ленинграда в 1941г. до Берлина 1945г, награждён орденами и медалями, в том числе за Оборону Ленинграда, был шофёром на Дороге Жизни Ленинграда) работал шофером. Войну я с матерью застал на родине отца, в деревне Шундорово Красносельского района Ленинградской области. Мне было всего 6 лет, но по тревогам и беспокойству, которые охватили всех, я понял, что что-то случилось. В начале июля мы увидели, как через деревню шли наши солдаты – батальоны отступали из Эстонии. Старший лейтенант подошел к нам и сказал: «Уходите, через несколько дней здесь будут немцы». Такие сообщения были строго запрещены в то время. Мы с матерью и бабушкой отправились пешком в Ленинград. Дошли до деревни Витино, примерно в сорока километрах от Ленинграда, когда немцы начали бомбить находившийся там аэродром. К сожалению, наши самолёты даже не успели взлететь и были уничтожены. Мы спрятались в картофельной яме, провели там целые сутки. Это была первая встреча с войной по-настоящему: бомбы и пули рвались совсем рядом.
И всё-таки после этого ужаса нам удалось добраться до Ленинграда. В сентябре почувствовали, что возникли проблемы с питанием. Началась эвакуация населения. Мне запомнилось, как однажды мы с матерью подошли к эвакопункту, и она спросила меня: «Юра, ну как, поедем?». Отец в это время служил в Ленинграде, и, судя по всему, она решила не ехать. Я ответил: «Нет, не поедем»..
Наступил ноябрь. Начались бесконечные поиски, где достать продовольствие. Я помню, как мы ночами с бабушкой занимали очередь в парадной дома на Сытнинской улице, где продавались остатки от переработанных продовольственных отходов. Мы вынуждены были находиться внутри дома на лестнице, потому что с улицы людей ночью забирали. Занимали обычно очередь с вечера, часов с шести, и всю ночь стояли, чтобы получить немного дуранды. Я помню ее на вкус. Это были твердые куски серого цвета, которые создавали вкус, напоминающий что-то хлебное.
...
Мы быстро научились по звуку различить наши и немецкие самолёты.
Запомнилась мне одна сцена, которую я видел из окна. Это был примерно октябрь 1941 года. На «бреющем» полете немецкий самолет, по-моему, «Мессершмитт», пролетел очень низко над домами, развернулся над Сытным рынком – я видел кабину, и кажется пилота в шлеме, который выпустил очередь по людям. Я увидел, как ленинградцы падали на землю.
В наш дом во время обстрелов попало несколько снарядов и разбило несколько квартир. Осколок от бомбы пробил 3 этажа шестиэтажного дома, а на 3 этаже этой части дома в это время находилась моя мать и мне сообщили, что она погибла, но оказалось, чудом осталась жива От этого удара я не мог оправиться несколько лет. Наш дом находился напротив Сытного рынка, а за ним был Арсенал, в котором в настоящее время находится Артиллерийский музей. Поэтому немцы в течении всей блокады обстреливали наш жилой район и я бы сказал, что это было одно из наиболее опасных мест в Ленинграде.
...
Поскольку мой отец был шофером, он был направлен на Дорогу Жизни. Он рассказывал, что когда ехал по ледовой трассе, то стоял на подножке и одной рукой за баранку держался, так как лед в любое время мог провалиться и нужно было успеть выскочить. В конце 1943 года он был переброшен в Ораниенбаум, куда их переправили вместе с автомобилями.. Там он принял участие в снятии блокады, а позднее дошел до Берлина.
В 1943 году я поступил в 79 школу петроградского района на углу улиц Введенской и Большого проспекта. Эта школа достаточно знаменита своими выпускниками. Её закончили народный артист Игорь Горбачёв, тренер сборной по баскетболу Гомельский, известный поэт Санкт-Петербурга Кушнер, который на год позже закончил эту школу, чем я. Когда я поступил в школу было введено раздельное обучение для мальчиков и девочек. В 1953 году, в момент окончания мною школы опять было введено совместное обучение. Учились в холодных классах, под звуки сирен и сообщений о налётах немецкой авиации и артиллерийских обстрелах. С 1943 года до начала пандемии 2020году мы выпускники 10а класса 79 школы каждый год встречались и вспоминали школьные и блокадные времена.
...
Я очень хорошо помню день 9 мая 1945 года. К нам в квартиру в 6 утра позвонила знакомая и сообщила о том, что война закончилась. Был прекрасный весенний день, солнце светило как летом. Я пошёл в парк Ленина (Александровский парк). Там было множество ленинградцев, многие плакали от радости и горьких воспоминаний о войне. Люди обнимались, поздравляли друг друга, кричали здравицы в честь нашей армии, Ленинграда, Сталина, качали военных. Большего счастья всего народа в жизни я больше не видел, может быть, что-то было подобное, когда полетел в космос Гагарин.
